БИОГРАФИЯ КОЗЫРЕВА Н.А.

               БИОГРАФИЯ

Н.А.Козырев - один из пионеров отечественной теоретической астрофизики. Н.А.Козырев считал главной целью своей научной деятельности выяснение природы звездной энергии. 10 марта 1947 г., спустя всего три месяца после выхода из заключения, он защитил в Ленинградском университете докторскую диссертацию на тему «Теория внутреннего строения звезд как основа исследования природы звездной энергии». В этой работе ученый на основе анализа обширного наблюдательного астрономического материала пришел к заключению о том, что процессы термоядерного синтеза не могут служить основным источником энергии звезд. Н.А.Козырев выдвинул гипотезу, согласно которой источником звездной энергии является текущее время. Впервые ученый опубликовал свою гипотезу в книге «Причинная или несимметричная механика в линейном приближении», которая вышла летом 1958 г., в год его пятидесятилетия.

Развивая свою гипотезу, Н.А.Козырев заложил основы принципиально новой науки - теории физических свойств времени или, как назвал ее он сам, причинной или несимметричной механики. Более четырех десятилетий ученый посвятил разработке этой науки. Он проделал огромную теоретическую и экспериментальную работу, которую дополнил циклом астрономических наблюдений. ...

 «Время рождает энергию», – физик Н.А.Козырев

 Лауреат Сталинской премии, тех довоенных годов, ввел формулу «тяжести времени». Мир к этому не готов.

Живите не в пространстве, а во времени,

 Минутные деревья вам доверены,

 Владейте не лесами, а часами,

 Живите под минутными домами,

 И плечи вместо соболя кому-то

 Закутайте в бесценную минуту.

 Какое несимметричное время!

 Последние минуты — короче,

 Последняя разлука — длиннее...

 Килограммы сыграют в коробочку.

 Вы не страус, чтоб уткнуться в бренное.

 Умирают — в пространстве.

 Живут — во времени.

                                               Андрей Вознесенский,

                                              посвящено Николаю Козыреву

Николай Александрович Козырев родился 2 сентября (20 августа ст.стиль) 1908 г. в Ленинграде (С.-Петербурге) в семье горного инженера Александра Андриановича Козырева, известного специалиста по Министерству земледелия, служившего в департаменте улучшения землеустройства и занимавшегося вопросами гидрологии Казахстана. Выходец из русских крестьян г. Бугульма Самарской губ., Козырев-старший дослужился до чина действительного статского советника, что давало ему привилегии потомственного дворянина, распространявшиеся, по дореволюционным законам, на жену и детей. Мать Козырева-младшего Юлия Николаевна происходила из фамилии самарского купца Шихобалова. В семье старших Козыревых были еще трое детей: сын Алексей (1916 г. рождения) и две дочери-Юлия (1902 г.) и Елена (1907 г.). Все эти люди (обоих поколений, и отцов и детей) ушли из жизни поочередно, по порядку старшинства: отец - в 1931 г. в возрасте 57 лет, мать, будучи моложе своего мужа на восемь лет, пережила его на 30 лет. Остальные умерли в 80-х годах, последним - инженер-геолог Алексей Александрович в феврале 1989 г. Они составляли самое близкое окружение в годы детства и юности, когда рос и воспитывался будущий ученый.

 По окончании средней школы в 1924 г. Николай Козырев поступил в педагогический институт, затем, по настоянию профессоров, перешел на астрономическое отделение физико-математического факультета Ленинградского университета, который окончил в 1928 г., и был принят аспирантом в Главную астрономическую обсерваторию СССР в Пулкове (обсерватория находилась тогда в ведении Наркомпроса, в состав Академии наук она перешла в 1934 г., что отразилось в ее названии только в 1945 г.).

 В Пулкове оказались еще двое ровесников Н.А. Козырева, одновременно окончивших Ленинградский университет,- В.А. Амбарцумян и Д.И. Еропкин. Все трое находились в подчинении академика А.А. Белопольского: двое первых как его аспиранты, а третий как ученый секретарь КИСО (Комиссии по исследованию Солнца), председателем которой был тот же академик. "Неразлучная троица" оставила по себе память в Пулкове до нынешних дней. Во-первых, все трое выделялись своими незаурядными способностями и нестандартными ранними публикациями, уже тогда частично вошедшими в сокровищницу мировой астрофизики; во-вторых, они отличались своим озорством, особенно проявившимся в противоборстве с администрацией обсерватории. Возможно, это был какой-то неявный протест более высокого порядка против ущемления инициативы и демократии вообще.

 Высшие учебные заведения и научно-исследовательские институты в 20-х годах претерпевали перманентную ломку организационных форм, более или менее завершившуюся только к концу 30-х годов. Это не могло не отразиться на воспитании молодого поколения и на содержании исследовательских работ, которые загонялись в узкие рамки стандартного мышления и сугубо практического назначения. Организационная ломка сопровождалась полной ликвидацией демократических начал в управлении учреждениями, что наглядно проявлялось в Пулковской обсерватории. Со времени ее основания директор избирался Общим собранием Академии наук, причем директор обсерватории по уставу автоматически становился действительным членом Академии (академиком). С введением должности вице-директора последний также избирался Академией-собранием 1-го отделения (физико-математического). После революции 1917 г. обе должности замещались по выбору Совета астрономов: директор-сроком на 5 лет, вице-директор-на 3 года. Совет (коллектива) обсерватории, стихийно возникший из сущности Советской власти, избирал также лиц на все научные должности, включая сверхштатных астрономов. Доброе начало.

 В 1930 г. истекал срок пребывания в должности директора А.А. Иванова, избиравшегося на эту должность дважды. В январе 1931 г. в Пулково прибыл первый директор-назначенец А.Д. Дрозд. Путем назначений стали замещаться и все остальные должности, начиная с заведующих секторами, введенными в структуру обсерватории в том же году, а впоследствии переименованными в отделы. Совет астрономов утратил какое-либо значение и прекратил свое существование. "Красный директор" (А.Д. Дрозд, сотрудник обсерватории с 1919 г., вступивший в РКП (б) в 1920 г., тогда же организовал партячейку при Пулковской обсерватории, но был вскоре уволен, по решению Совета астрономов) оставался на посту руководителя учреждения менее двух с половиной лет. В мае 1933 г. на должность директора обсерватории был назначен профессор Б.П. Герасимович. Этот замечательный ученый и неплохой организатор почему-то не сумел установить контакт с "троицей" молодых астрофизиков. Так в Пулкове сложилась "конфликтная ситуация".

 Окончившие аспирантуру в 1931 г. В.А. Амбарцумян и Н.А. Козырев были зачислены в штат обсерватории учеными специалистами 1-го разряда. Направленность работ их руководителя по аспирантуре несомненно отразилась на характере совместных и раздельных статей обоих молодых ученых: немалая доля их публикаций посвящена спектральным исследованиям Солнца. Но уже в них наметился и самостоятельный подход к решению проблем физики Солнца с использованием "неклассических" методов. Вполне оригинальными были работы в области теоретической астрофизики, которая тогда "входила в моду" благодаря трудам Милна, Эддингтона, Занстра и которая быстро развивалась на основе успехов квантовой физики, теории относительности, физики атомного ядра. В.А. Амбарцумян и Н.А. Козырев тесно соприкасались с группой физиков-теоретиков, почти ровесников, окончивших Ленинградский университет приблизительно в те же (двадцатые) годы и работавших в университете и Физико-техническом институте. Из этой группы вышли знаменитости: Г.А. Гамов (1904-1968), Л.Д. Ландау (1908-1968), М.П. Бронштейн (1906-1938), Д.Д. Иваненко (род. 1904). Известны серьезные работы по астрофизике первых трех, выполненные в 30-е годы. Последние двое (из названных) неоднократно приезжали в Пулково, где проводились "вольные обсуждения" современных проблем теоретической физики и астрофизики [1]. Это была своеобразная школа "самообразования талантов", где уже "вышедшая в люди" молодежь училась на международных образцах и не только осваивала сложнейшие теории, но и творчески перевоплощала их.

 Учась, учили других: В.А. Амбарцумян преподавал в университете теоретическую физику и теоретическую астрофизику, Н.А. Козырев читал лекции по теории относительности в педагогическом институте. Оба участвовали в создании новой науки - теоретической астрофизики. Сотворение нового - это не прикладывание достижений экспериментальной и теоретической физики к объектам астрофизических исследований, не простая примерка, потому что объекты физики и астрофизики существенно различны. Если предметом теоретической физики являются элементарные процессы взаимодействия вещества и излучения (атом-квант), то астрофизика изучает суммарный результат многократно осуществляемых и значительно усложняемых процессов в гигантских системах, каковыми являются звездные атмосферы и звезды как целое. Процесс элементарного взаимодействия трансформируется в процесс переноса излучения (энергии) из недр звезды к ее поверхности. Благодаря рассеянию излучения в пространстве астрофизические приборы позволяют наблюдать на неизмеримо больших расстояниях явления, протекающие на поверхности звезды. По составу наблюдаемого излучения судят о характере явлений, причем астрофизика пытается не просто установить характер, но и выявить причины явлений, для чего необходимо проникнуть внутрь звезды. Это позволяет сделать только теория. Изучая процессы переноса энергии, теоретик может "заглянуть" в недра звезды через мощный энергетический поток, при этом необходимо еще решить проблему устойчивости гравитирующего и излучающего (при колоссальном давлении изнутри) массивного тела. Исследование звездных недр связано с проблемой источников энергии. Проблемы множатся и нагромождаются также вследствие того, что наблюдаются звезды разнообразных (спектральных) классов и типов (устойчивые, переменные, нестационарные), а кроме звезд существуют другие объекты (светлые и темные туманности разных типов, невидимые "белые карлики", пульсары и т. п.), подлежащие изучению. К каждому объекту и к разным характерам - свой подход, особый метод исследования. Эта наука обширн. хотя в те годы - годы становления - она не была столь разнoсторонней.

 Из ранних публикаций Н.А. Козырева следует отметить статьи об определении температуры солнечных факелов по данным собственных наблюдений и о результатах спектрофотометрического изучения солнечных пятен. В этой статье автор доказывал, что в пятнах должно соблюдаться лучевое равновесие и что сами пятна находятся гораздо глубже в солнечной атмосфере, чем считалось в то время. Впоследствии эта точка зрения Козырева подтвердилась. В 1934 г. он опубликовал в Monthly Notices, ежемесячнике Королевского Астрономического общества (Лондон), солидное исследование о лучевом равновесии протяженных фотосфер звезд. Если в обычной задаче переноса лучистой энергии атмосферные слои рассматриваются как плоскопараллельные, то для звезд с протяженными фотосферами такое упрощение недопустимо. Учитывая сферичность фотосферных слоев, Козырев сделал упрощающее предположение, что плотность в них изменяется обратно пропорционально квадрату расстояния от центра звезды (непрерывное истечение вещества с поверхности звезды). Далее он использовал имевшиеся данные наблюдений для некоторых типов звезд (Вольфа - Райе, Р Лебедя, горячих сверхгигантов) и получил результат, теоретически объясняющий наблюдаемые аномалии исследуемых объектов. В том же номере указанного ежемесячника опубликована аналогичная, хотя более общая, теория С. Чандрасекара, статья которого поступила на полгода позже. Теория приобрела имя Козырева - Чандрасекара.

 По сравнению с Н.А. Козыревым В.А. Амбарцумян пошел гораздо дальше в разработке проблем теоретической астрофизики и организации исследований в этой области. Став профессором Ленинградского университета в 1934 г., он организовал и возглавил кафедру теоретической астрофизики при математико-механическом факультете, которая превратилась в Ленинградскую школу теоретиков-астрофизиков (В.В. Соболев, В.Г. Горбацкий и др.), пользующуюся огромным авторитетом поныне. Сам Амбарцумян, продолжая увеличивать личный вклад в избранную им область исследований, составил первый в нашей стране учебный "Курс теоретической астрофизики" (1939 г.). Впрочем, на этом биографические параллели Козырева и Амбарцумяна, тянувшиеся десять лет, придется оборвать: с уходом последнего из Пулкова их жизненные пути начали расходиться и полностью разошлись к концу 30-х годов.

 Работы Д.И. Еропкина относились главным образом к области геофизики. Совместно с ним Н.А. Козырев опубликовал две статьи, содержащие результаты экспедиционных работ по исследованию спектральным методом полярных сияний, свечения ночного неба, зодиакального света. При интерпретации наблюдений к изучению земной атмосферы также была применена астрофизическая теория лучевого равновесия. Эти работы рассматривались в те годы как весьма актуальные, они дополняли общий комплекс геофизических атмосферных исследований предпринятых советскими учеными с различных позиций, в частности с помощью полетов на аэростатах в стратосферу. Однако инициатива пулковских астрофизиков не нашла поддержки у директора обсерватории, что причинило много неприятностей и молодым астрономам, и директору [2]. Конфликтная ситуация усугублялась.

 События развертывались следующим образом. В мае 1934 г. умер академик А.А. Белопольский, высоко ценивший деятельность Д.И. Еропкина как научного работника и ученого секретаря КИСО. Названная комиссия перешла в ведение ГАО (до этого она находилась в подчинении Отделения математических и естественных наук, ОМЕН АН СССР), председателем ее стал Б.П. Герасимович. Таким образом, Еропкини Козырев - оба оказались во власти директора Пулковской обсерватории. Критика с их стороны в адрес директора поутихла (к тому же и "троица" распалась). Правда, Еропкин, оставаясь ученым секретарем КИСО, продолжал писать докладные записки по поводу включения в план ГАО темы по исследованию земной атмосферы. Руководитель обсерватории, признавая "важность этой темы для народного хозяйства и обороны страны", противился включению ее в исследовательский план ГАО как не соответствующей профилю учреждения. Запрос директора в Президиум Академии наук насчет дополнительного ассигнования по геофизической тематике оставался без ответа.

 Тем не менее с 25 июля 1935 г. Д.И. Еропкин и Н.А. Козырев отправились на два месяца в Таджикистан для наблюдений зодиакального света. Приказ об их командировании подписал зам. директора ГАО Н. И. Днепровский (директор находился в заграничной командировке) [3]. В конце сентября командировка Еропкина и Козырева была продлена до 15 ноября "в целях наиболее успешного окончания работ Таджикской экспедиции". На этот раз приказ подписан Б.П. Герасимовичем, возможно, под давлением общественности. Действительно, работы в экспедиции шли успешно: помимо намеченных наблюдений зодиакального света ученые специалисты Пулковской обсерватории провели серию исследований ультрафиолетовой радиации Солнца и влияния на нее запыленности атмосферы в Сталинабаде и его окрестностях, предоставив важный материал медицинским учреждениям столицы Таджикистана. Для выполнения работ "по заданию Наркомздрава Тадж. ССР" Д.И. Еропкин и Н.А. Козырев были временно зачислены в штат Таджикской базы АН СССР. Об их важной и полезной деятельности писала газета "Коммунист Таджикистана" в декабре 1935 г. (N 276/1765).

 По возвращении Еропкина и Козырева в Пулково директор Б.П. Герасимович собрал материал об их "инициативных действиях" в Таджикской экспедиции и направил 6 февраля 1936 г. "дело Козырева и Еропкина" на 17 листах непременному секретарю Академии наук Н.П. Горбунову с представлением незадачливых инициаторов "к отчислению от занимаемых ими должностей в ГАО" [4]. Санкция из Президиума АН СССР была получена, и в праздничный день 8 марта 1936 г. появился приказ ь 47 по ГАО такого содержания: "На основании распоряжения непременного секретаря АН СССР за использование экспедиции, полностью оплаченной ГАО, для выполнения посторонних обсерватории работ и сокрытие получения на ту же экспедицию вторых средств от другого академического учреждения (Таджикская база АН СССР) ученые специалисты Еропкин Д.И. и Козырев Н.А. увольняются с сего числа из состава сотрудников ГАО".

 Приказ подписал директор Б.П. Герасимович. Вместе с тем директор ГАО направил в народный суд дело о "незаконном получении" вторых денег по ранее оплаченной экспедиции. Рассмотрение дела состоялось на судебном заседании 25 мая 1936 г. Свидетельские показания против обвиняемых давал астроном В.П. Цесевич, в то время директор Сталинабадской обсерватории, однако суд отклонил свидетельства, поскольку счел Цесевича заинтересованным лицом, указав на его вину в приеме на работу пулковских сотрудников без согласия дирекции ГАО (нарушение правил о совместительстве). В защиту выступили проф. В.А. Амбарцумян и научный сотрудник ЛГУ А.И. Лебединский; академик В.Г. Фесенков сделал письменное заявление, что принятие второй работы нисколько не повредило выполнению первой и что "изучение только одного вопроса в условиях экспедиции явно нецелесообразно, а ценность и значение обеих работ достаточно отражены прессой". В результате суд постановил "дело производством прекратить", при этом вынес частное определение руководству обсерватории ввиду "ненормальных отношений" в коллективе ГАО. Незаконных действий со стороны Козырева и Еропкина судом не установлено.

 В конце мая шли последние приготовления к отправке экспедиций в район полосы полного солнечного затмения 19 июня 1936 г. Эпохальное событие в истории советской астрономиио нем много написано [5]. Н. А. Козырев намечался участником экспедиции в Омск, начальником которой был назначен И. А. Балановский, заведующий Астрофизическим отделом ГАО. Будучи уволенным из обсерватории, Козырев исключался также из состава пулковской экспедиции. Как научный сотрудник Астрономической обсерватории ЛГУ он участвовал в наблюдении затмения в составе экспедиции Ленинградского университета, направлявшейся в район г. Красноярска.

 С возвращением в Ленинград возобновились хлопоты по восстановлению на работе в Пулковской обсерватории. Снова слушание в народном суде (Слуцкого района, к которому территориально относилось Пулково), теперь уже по иску Д. И. Еропкина и Н. А. Козырева. Решением от 16 июля 1936 г. суд предложил истцам обратиться в вышестоящие инстанции, поскольку "ответчик-Пулковская обсерватория-не имеет права приема и увольнения научных работников", чем ведает непременный секретарь Академии наук (ссылка на циркулярное письмо Президиума АН СССР от 28.XII.1935 г.). Ленинградский областной суд вернул дело на пересмотр в нарсуд Детскосельского участка, который решением от 7 августа 1936 г. предложил восстановить Д. И. Еропкина и Н. А. Козырева на работе.

 Тем же летом в газете "Ленинградская правда" появились две статьи Д. Славентантора под названиями "Лестница славы" ("ЛП" от 4.VI.1936 г.) и "Рыцари раболепия" ("ЛП" от 18.VII. 1936 г.), целиком относящиеся к делам Пулковской обсерватории. Направляя обе статьи Н. П. Горбунову, Б. П. Герасимович утверждал, что они инспирированы Козыревым и Еропкиным и что публикации "являются лишь новым этапом в систематическом клеветническом походе против ГАО", проводимом "этими лицами" {6]. В первой статье описаны похождения авантюриста Н. М. Воронова, принятого "с помпой" на работу в ГАО 15 февр. 1935 г., а через год незаметно уволенного путем предоставления отпуска с последующим оформлением отчисления из штата. Сопоставляется шумиха, поднятая вокруг увольнения Козырева и Еропкина, с тихим уходом подлинного авантюриста.*

 Примечание* (Скандальная история с Н.М. Вороновым даже обсуждалось на сессии физической группы Академии наук СССР по вопросам организации астрономии (23-30 октября 1936 г.) [7].

 Во второй, со ссылкой на аналогичную статью в газете "Правда" ("Традиции раболепия"), приводятся примеры из жизни Пулкова, где "преклонение перед заграницей" сопровождалось "зажимом критики" и переплеталось со стародавними традициями, определявшимися правилом "не выносить сора из избы". Но вынесенный сор уже разлетелся и достиг столицы.

 В связи с публикациями "ЛП" и решением Детскосельского суда Президиум АН СССР принял специальное постановление на заседании 16 августа 1936 г. [8, л. 4]: 1) Обжаловать решение народного суда о восстановлении на работе в Пулковской обсерватории ученых специалистов Д.И. Еропкина и Н.А. Козырева; 2) Принимая во внимание появившиеся в "Ленинградской правде" статьи, где отмечается ряд отрицательных явлений в деятельности обсерватории, назначить комиссию в составе проф. Пашуканиса Е.Б., акад. Вавилова С.И. и чл.-кор. Никифорова П.М. для обследования положения дел в пулковской обсерватории; 3) Для укрепления руководства административно-хозяйственной деятельностью обсерватории освободить зам. директора по АХЧ Б.А. Шигина и назначить на эту должность тов. Н.И. Фаворского.

 Того же 16 августа подана в Ленинградский областной суд кассационная жалоба, соответствующая п. 1 постановления Президиума, за подписью Б. А. Шигина (директор обсерватории находился в отпуске с 1 по 28 августа). На другой день в соответствии с п. 3 того же постановления Б. А. Шигин освобождается от должности зам. директора ГАО. Временно помощником директора по хозяйственной части назначается П. М. Пименов. Через неделю дела АХЧ предлагается принять приехавшему в Ленинград Н. И. Фаворскому. Приказы по ГАО подписывает Н. И. Днепровский. Все вполне оперативно, хотя эти меры, казалось бы, не вытекали непосредственно из хода событий, приведших к рассмотрению пулковских дел Президиумом АН СССР. Б. А. Шигин был неплохим хозяйственником, членом ВКП(б), но с "троцкистскими замашками"; в обсерватории преданно служил Герасимовичу. Н. И. Фаворский-тоже член ВКП(б), с высшим экономическим образованием, "без подозрений".

 В конце августа в ленинградской газете появляется новая статья "Еще раз о пулковских нравах", подписанная А. Неждановым и Д. Славентантором ("ЛП" от 27.VIII.1936 г.). Снова говорится о зажиме критики в этом старомодном учреждении, "о выживании директором обсерватории молодых научных работников", а главное о "двойной игре" директора и предместкома. Первый, действуя жестоко против Козырева, прикрывался от газетчиков и других защитников благожелательными отзывами о нем; второй, старавшийся во всем угодить директору, на стороне осуждал его действия. Задета и парторганизация. Вернувшийся из отпуска Б. П. Герасимович написал уполномоченному комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Ленинградской области жалобу на парторга обсерватории А. П. Рогова (занимавшего должность экономиста), обвиняя его в "отрыве от администрации" и уклонении от ознакомления "с общим ходом дел в ГАО", а также в "подлоге" (термин заявителя), состоявшем в том, что когда директор перед уходом в отпуск просил парторга передать в редакцию газеты ответ на предыдущую публикацию от имени треугольника, Рогов доставил ответ только за подписью директора, без подписей двух других членов треугольника (по поводу чего будто бы поступило в партийные органы также заявление председателя месткома М. С. Эйгенсона [8, л. 5]). Очевидно, директор не знал, что парторг Рогов не мог подписать опровержение, составленное Эйгенсоном, поскольку дело приняло иной оборот: партячейка ГАО выразила поддержку публикациям "ЛП" и направила ее в письменной форме в редакцию газеты. Одобрение выразил и беспартийный председатель месткома вопреки им же написанному ответу от треугольника. В этом и заключалась его "двойная игра". Директор просил произвести замену на посту парторга ГАО, но через месяц его исполнитель Н. И. Фаворский нашел повод считать А. П. Рогова уволенным из обсерватории. Парторгом становится А. М. Лейкин, командированный в Пулково Томским университетом, а вскоре зачисленный в штат ГАО.

 Комиссия Президиума АН СССР по обследованию Пулковской обсерватории под председательством зам. наркома юстиции Е.Б. Пашуканиса (назначенного на эту должность в 1936 г., а в 1937 г. расстрелянного) работала в сентябре [8, л. 10-15]. Отметив положительные стороны в деятельности обсерватории,. в частности ее руководства в лице Б.П. Герасимовича, комиссия, как принято, больше констатировала отрицательные явления, а затем перешла к рекомендациям по устранению недостатков. Статьи в "ЛП" она признала "в основном правильными", сделав подробные замечания по каждой из них. Комиссия отметила "проявление со стороны директора обсерватории нетерпимости к критике" в его адрес. Высказаны серьезные упреки в адрес Н.А. Козырева и Д.И. Еропкина по поводу их "индивидуализма, несовместимого с планомерно организованной работой", использования ими "недопустимых приемов научной критики", необоснованных требований включения в план геофизических тем, лишенных финансирования по сметам ГАО, неправильного поведения в Таджикской экспедиции при выполнении сторонних работ без ведома дирекции Пулковской обсерватории. Тем не менее комиссия рекомендовала восстановить Н.А. Козырева на работе в ГАО, ограничившись выговором в приказе, после возвращения неправильно полученных им денег. Относительно Д.И. Еропкина выражено пожелание предоставить ему возможность работы где-либо в другой обсерватории или геофизическом учреждении.

 Президиум АН СССР на заседании 5 октября 1936 г. выразил согласие с рекомендациями комиссии, кроме пункта, касающегося Козырева и Еропкина, по которому решение было отложено. Такие страсти бушевали в обсерватории (и вокруг нее) в течение семи месяцев из-за необдуманного увольнения двух ученых специалистов, но Президиум не внял голосу даже посланной им высокой, компетентной комиссии. Как видно, сильное упорство проявили Б.П. Герасимович и Н.П. Горбунов, отстаивая свой престиж. Уволенным предстояли новые мытарства, дальнейшая судебная канитель.

 Тем временем в Ленинграде начались аресты ученых, преподавателей вузов, научных работников. В числе арестованных оказались многие физики, математики, геофизики, астрономы. Одним из первых был арестован член-корреспондент АН СССР Б. В. Нумеров, директор Астрономического института. Ему приписали роль организатора террористической антисоветской группы среди интеллигентов. Многих других заключали в тюрьму, а затем судили "по делу Нумерова".*

 Примечание* Только недавно стала известна полная формулировка обвинения, предъ явленного большой группе (свыше 100 человек) ленинградских ученых, арестованных во второй половине 1936 - первой половине 1937 г. Людей (специалистов НИУ и преподавателей вузов) судили по подозрению в "участии в фашистской троцкистско-зиновьевской террористической организации, возникшей в 1932 году по инициативе германских разведывательных органов и ставившей своей целью свержение Советской власти и установление на территории СССР фашистской диктатуры" (из справки Управления КГБ по Ленинградской области от 10.03.89 г. N 10/28-456, присланной по запросу ГАО. Канцелярия ГАО, вх. ь 36 от 17.03.89 г.).

 Волна арестов докатилась и до Пулкова. 31 октября 1936 г. был арестован научный консультант Пулковской обсерватории по вопросам радиофизики А.П. Константинов как участник "контрреволюционной организации". В ночь на 7 ноября совер-шились аресты еще четырех пулковцев: И. А. Балановского, Н. В. Комендантова, П.И. Яшнова и Н. А. Козырева. Дата операции подобрана кощунственно: к каждой годовщине Великого Октября обычно реабилитировали уголовных преступников, а на этот раз пополняли армию заключенных числом политических нереабилитируемых. Козырева арестовали на торжественном вечере 6 ноября, прямо на балу в Доме архитектора (бывшие Юсуповский дворец, ныне ДК Работников просвещения). Очередное кощунство совершено в ночь на 5 декабря (День Сталинской Конституции): тогда арестовали Н.И. Днепровского и Д.И. Еропкина. Для чего избирались такие даты? С целью выполнить операцию менее заметно или, наоборот, громогласно провернуть "мероприятия против контрреволюции", нагнать страху на обывателей? Во всяком случае в Пулкове аресты наделали много шума: даты их и жертвы не забыты до сих пор.

 Н.В. Комендантова, занимавшего должность ученого секретаря обсерватории, сменил М.М. Мусселиус, но последнего также арестовали 10 февраля 1937 г. Должность становилась опасной. Впрочем, репрессировали не по должностному признаку. Сменивший И.А. Балановского на посту заведующего отделом астрофизики и звездной астрономии молодой профессор Е.Я. Перепелкин был арестован II мая 1937 г. Затем добрались и до директора. Б.П. Герасимовича арестовали 29 июня 1937 г в поезде при возвращении из Москвы, куда он выезжал по вызову Президиума Академии наук. Одновременно с ним арестовали непременного секретаря Академии Н.П. Горбунова (которого 7 сентября 1937 г. не стало в живых).

 Пулковские сотрудники, арестованные с ноября по февраль были судимы в Ленинграде 25 мая 1937 г. выездной сессие) Военной коллегии Верховного Суда СССР. Семеро (И. А. Балановский, Н.И. Днепровский, Н.В. Комендантов, П.И. ЯШНОЕ, М.М. Мусселиус, Н.А. Козырев, Д.И. Еропкин) были "признаны виновными в преступлениях" по ст. 58 пп. 6, 8 i II УК РСФСР и стандартно приговорены каждый "к 10 годам тюремного заключения с поражением в политических правах на 5 лет, с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества". Суд над каждым, поодиночке, длился по нескольку минут без предъявления обоснованного обвинения, без защиты, только с учетом собственных "признаний виновных"... под пытками. Не суд, а расправа. А.П. Константинов, судимый там же в тот же день, был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу и казнен 26 мая 1937 г.*

 Примечание* Справка Ленинградского УКГБ от 9.08.1989 г. за ь 10/32-2/89 (по запросу ГАО от 5.06.89 г.). (Это старший брат Б.П. Константинова (1910-1969), в последующем академика (1960 г.), директора Физико-технического института в Ленинграде (1957-1967 гг.) и вице-президента Академии наук СССР.)

 Б.П. Герасимович разделил участь Н.П. Горбунова. Судимый в Ленинграде 30 ноября 1937 г. на закрытом судебном заседании (выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда СССР) и приговоренный к ВМН он был расстрелян в день суда.

Козырев Н.А. в 1928 году окончил физико-математический факультет Ленинградского университета. По окончании учёбы принят аспирантом в Главную астрономическую обсерваторию СССР в Пулково. Работал в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта. По окончании аспирантуры (1931) зачислен совместно с В. А. Амбарцумяном в штат обсерватории специалистом первого разряда. Параллельно с работой в обсерватории читал лекции по теории относительности в Ленинградском педагогическом институте.Из-за конфликта с директором 8 марта 1936 года был уволен из Пулковской обсерватории.

7 ноября 1936 года был арестован, а 25 мая 1937 года осуждён[1] в связи с «Пулковским делом» на 10 лет тюремного заключения. До мая 1939 отбывал наказание в городе Дмитровск-Орловский Курской области, затем этапирован в Норильлаг НКВД (Норильск, Дудинка). С января 1940 года переведён по состоянию здоровья на Дудинскую мерзлотную станцию, где работал геодезистом, с весной 1940 расконвоирован, а в декабре того же года назначен начальником мерзлотной станции.

25 января 1941 года, якобы за враждебную агитацию среди заключённых, осуждён повторно на 10 лет лишения свободы. Некоторые пункты обвинения:[2][3]

подсудимый — сторонник теории расширения Вселенной;

считает Есенина (возможно, Гумилёва) хорошим поэтом, а Дунаевского — плохим композитором;

во время драки заявил, что «бытие не всегда определяет сознание»[4];

не согласен с высказыванием Энгельса о том, что «Ньютон — индуктивный осёл».[5]

После суда был переведён в Норильск и назначен на работу на металлургический комбинат инженером теплоконтроля.[6] Весной 1943 года по состоянию здоровья был переведён на работу в Геологическое Управление Норильского комбината инженером-геофизиком. До марта 1945 года работал прорабом экспедиции на Хантайском озере и начальником Северного магниторазведочного отряда Нижне-Тунгусской геологической экспедиции.

14 декабря 1946 года по ходатайству коллег-астрономов освобождён условно-досрочно, как талантливый учёный, а 21 февраля 1958 года полностью реабилитирован.

Целесообразно обратиться сначала к официальной справке. В ней сказано: "Козырев Николай Александрович... до ареста 7 ноября 1936 года старший научный сотрудник Пулковской обсерватории и ЛГУ. Выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда СССР в закрытом судебном заседании в Ленинграде 25 мая 1937 года признан виновным в преступлении, предусмотренном ст. 58 пп. 8 и II УК РСФСР и приговорен к 10 годам тюремного заключения с поражением в политических правах на 5 лет с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества. До мая 1939 года отбывал наказание в тюрьме г. ДмитровскОрловский Курской области, а затем был этапирован через г. Красноярск в Норильские лагеря НКВД (с. Дудинка и г. Норильск). До января 1940 года работал на общих работах, а с января 1940 года по состоянию здоровья был направлен на Дудинскую мерзлотную станцию в качестве геодезиста. Весной 1940 года был расконвоирован и производил топографические съемки с. Дудинки и его окрестностей. Осенью 1940 года работал инженером-геодезистом Дудинского отделения капитального строительства, а с декабря 1940 года назначен начальником Мерзлотной станции. 25 октября 1941 года "за проведение враждебной контрреволюционной агитации среди заключенных" арестован вторично, и 10 января 1942 года Таймырским окружным судом Красноярского края в с. Дудинка приговорен к 10 годам лишения свободы с поражением в политических правах на 5 лет. После суда Козырев Н.А. был переведен в г. Норильск и назначен на работу на металлургический комбинат инженером теплоконтроля. Весной 1943 года по состоянию здоровья был переведен на работу в Геологическое управление Норильского комбината инженером-геофизиком. До марта 1945 года работал прорабом экспедиции на Хантайском озере ...

 Какого рода "контрреволюционная агитация" могла привести к строжайшему наказанию вплоть до расстрела? Козырев помнил некоторые пункты обвинения: 1) подсудимый - сторонник теории расширяющейся Вселенной, 2) считает Есенина (в другом варианте пересказа - Гумилева) хорошим поэтом, а Дунаевского - плохим композитором, 3) во время одной драки в бараке заявил, что бытие не всегда определяет сознание, 4) не согласен с высказыванием Энгельса о том, что "Ньютон - индуктивный осел". По последнему пункту подсудимый готов был спорить: "Значит, вы не согласны с высказыванием Энгельса о Ньютоне?" - спросил председательствующий на суде. "Я не читал Энгельса, но знаю, что Ньютон - величайший из ученых, живших на Земле", - ответил обреченный астроном. Точно бы повторилась легенда об исходе судилища инквизиции над Галилеем [13]. Верховный суд РСФСР счел приговор Таймырского суда слишком либеральным и заменил его расстрелом, который повис над крамольником Козыревым.

 Находившийся в том же лагере Л.Н. Гумилев (сын известного поэта Николая Гумилева, расстрелянного органами ВЧК в августе 1921 г.) предсказал Козыреву, пользуясь искусством хиромантии, что приговоренному не бывать расстрелянным. Отсутствие "расстрельной команды" в Дудинке вряд ли послужило причиной оттяжки времени для исполнения нависшего приговора. Стране был нужен никель (другая никелево-рудная база на Кольском полуострове находилась в зоне военных действий), а никелевый комбинат в Норильске по-прежнему испытывал острую нужду в специалистах. По прошествии определенного срока Верховный суд СССР восстановил решение Таймырского суда относительно "вины" Козырева. Предсказание Гумилева оказалось пророческим и в других случаях смертельной опасности, нередко грозившей астроному на далеком Севере.

В июне 1945 года согласно указаний Зам. Наркома Госбезопасности СССР для передопроса и изучения дела в Москву из Норильска был этапирован Козырев Н.А. При проверке было установлено, что Козырев Н.А. является талантливым научным работником, который разработал в 1934 году новую точку зрения на строение звезд с обширными атмосферами, признанную учеными, известными своими работами в СССР и за границей. Является одним из создателей теоретической астрофизики в СССР. Крупные советские ученые: академик Шайн Г.А., членкорреспондент АН СССР Амбарцумян В.А. и профессора Паренаго П.П., Воронцов-Вельяминов Б.А. и Павлов Н.Н.всвоих отзывах высоко оценивают Козырева Н.А. как ученого-астронома, а его работы ставят в первый разряд.

 Учитывая изложенное, а также то, что предварительным следствием в 1936-1937 году и судебным заседанием 25 мая 1937 года не было установлено и доказано участие Козырева Н.А. в антисоветской организации, а вынесенный приговор по делу Козырева состоялся по необоснованным данным, было возбуждено ходатайство перед Особым Совещанием МГБ СССР о досрочно-условном освобождении Козырева Н.А. из заключения с правом проживания в городах Ленинграде и Симеизе. 14 декабря 1946 года данное ходатайство было удовлетворено.

 21 февраля 1958 года по протесту Генерального ПрокурораСССР по делу Козырева Н.А. постановлением Пленума Верховного Суда СССР N. 08/119с-57 приговор Таймырского окружного суда от 10 января 1942 г. в отношении Козырева Н.А. был отменен и дело производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Козырев Николай Александрович полностью реабилитирован".

Сын Козырева, младший из четырех, сообщает, что отец "нес в голове свою диссертацию". Представляя себе, какие условия для такого рода работы были в тюрьме и лагере, хочется присоединиться к последнему свидетельству, но... письменные наброски в объеме небольшой общей тетради все-таки существовали. И составил он их в Дудинке и Норильске, когда был временно расконвоирован. Затем, при повторном аресте, Козырев какими-то путями, только ему ведомыми, переправил эту тетрадь в Москву академику В.Г. Фесенкову (1889-1972), от которого получил ее при освобождении. На фотовыставке к 75-летию Н.А. Козырева, посмертной, смонтированной его сотрудниками В.В. Насоновым и М.В. Воротковым, писателем А.Н. Строгановым и сыном Д.Н. Козыревым, демонстрировались фотокопии листка из "тетради заключенного Козырева" и его письма В.Г. Фесенкову. Оба документа показывались "вверх ногами", чтобы оставались малозаметными для непосвященных, так как выставка демонстрировалась до наступления "периода гласности".*

 Примечание* В статье [16] нет никакого упоминания об его аресте и десятилетнем пребывании в тюрьме и ссылке. Впервые в советской печати некоторые сведения появились в цитируемом пересказе И.С. Шкловского.

 Кроме того, она не была общедоступной, поскольку размешалась на стенах одной из комнат лаооратории Козыреве (до разорения последней), куда доступ по разным причинаь крайне ограничивался. Нынешнее местонахождение легендарной тетради пока не установлено.

В 1947 году защитил докторскую диссертацию на тему «Источники звёздной энергии и теория внутреннего строения звёзд».

До 1958 года работал в Крымской астрофизической обсерватории АН СССР, затем — в Пулковской обсерватории.  

Родился в Петербурге, в 1928 г. окончил Ленинградский ун-т. Работал в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, в пединституте им. М.Н. Покровского, с 1931 - в Пулковской обсерватории.

 В ноябре 1936 г. арестован вместе с другими сотрудниками Пулковской обсерватории, а в мае 1937 г. судим и приговорен "к 10 годам тюремного заключения с поражением в политических правах на 5 лет, с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества". Из пулковских астрономов живым остался только один Козырев. В декабре 1946 г. ходатайство Шайна Г.А. о досрочно-условном освобождении Н.А. Козырева из заключения было удовлетворено. Кроме академика Шайна Г.А., высокую оценку работам Козырева как одного из создателя теоретической астрофизики в СССР дали член-корреспондент АН СССР Амбарцумян В.А., профессора Паренаго П.П., Воронцов-Вельяминов Б.А. и Павлов Н.Н.

Основные научные работы Н.А. Козырева посвящены физике звезд, исследованию планет и Луны:

- в 1934 разработал теорию протяженных атмосфер и установил ряд особенностей выходящего из них излучения. Эта теория была обобщена С. Чандрасекаром и получила название теории Козырева -Чандрасекара;

 - разработал теорию солнечных пятен при предположении, что пятно находится в лучевом равновесии с окружающей фотосферой;

 - в 1953 экспериментально обнаружил в спектре темной части диска Венеры эмиссионные полосы, две из которых были приписаны молекулярному азоту;

 - в 1958 получил спектрограммы лунного кратера Альфонс, свидетельствующие о выходе газа из центральной горки кратера и о вулканических явлениях на Луне;

 - в 1963 обнаружил водород в атмосфере Меркурия;

 - пришел к заключению о высокой температуре (до 200 000) в центре Юпитера;

 - дал своеобразную трактовку проблемы строения звезд, основанную на допущении чисто водородного состава звездных недр, и пришел к выводу, что, вопреки общепринятым представлениям, выделение энергии в звездах не может объясняться термоядерными реакциями;

 - разрабатывал экспериментальными и теоретическими методами гипотезу о воздействии времени на вещество и на энергию космических тел.

Награжден Золотой медалью Международной академии астронавтики (1970).

                                                           ЗЕРКАЛА КОЗЫРЕВА

В этой статье я опишу вам зеркала с интересными свойствами, которые называются - Зеркала Козырева. Время – величина, ускользающая от понимания человека. Поэтому, работы по исследованию времени всегда окутаны покровом таинственности. Николай Александрович Козырев – один из тех людей, которые стараются проникнуть суть этого феномена и изучить с помощью зеркал. Зеркала его конструкции, созданные для исследования временнЫх процессов и названные зеркалами Козырева, вызвали бурное обсуждение, а эффекты, полученные при экранировании пространства с помощью этих зеркал, до сих пор не объяснены.

Сам же ученый опубликовал собственную теорию (теория времени), суть которой заключается том, что время – величина не абстрактная, а имеющая направление и энергию. Время воздействует на наш мир и является дополнительным источником энергии, не дающим наступить тепловой смерти Вселенной и обеспечивающим наблюдаемую гармонию.  Следует сказать, что данная теория не возникла на пустом месте, - она основана на работах Альберта Эйнштейна и Германа Минковского. Из их работ следует, что гравитация есть искажение пространства, а время — одна из характеристик искажения пространства.

Козырев пошел дальше, из его идей выходило, что можно делать концентраторы времени, которыми и являются зеркала Козырева. Идея, положенная в основу конструкции зеркал, имеет много точек соприкосновения с идеями другого гениального ученого Вильгельма Райха, ученика Зигмунда Фрейда. Он обнаружил, что на психическую энергию дополнительно воздействуют некие силы в пространстве, которыми можно усиливать ее при помощи разработанных им конструкций. Изучаемую им жизненную энергию он назвал оргоном, а сами конструкции — генераторами оргона. Эти генераторы воздействовали не только на психическую энергию людей, они улучшали рост растений.

Дальнейшие работы привели Райха к созданию устройств, с помощью которых можно воздействовать на климат земли. Эти разработки испугали американское правительство (последние годы Вильгельм Райх жил и работал в США). Он был арестован, многие труды его были сожжены, а сам он, по официальной версии, умер в тюрьме от сердечного приступа… Аналогично генераторам оргона Вильгельма Райха, установки Козырева тоже оказывают воздействие на биологические объекты. Зеркала Козырева представляют собой спиралевидные цилиндрические конструкции из особого сплава алюминия, имеющие внутри лазерную установку. Внешне похожи на томограф. Согласно гипотезе ученого, они способны экранировать и уплотнять потоки пространства-времени.

В начале 1990-х годов такие зеркала, в частности, использовались в опытах по сверхчувственному восприятию, проводившихся в Институте экспериментальной медицины Сибирского отделения Академии Наук СССР. Опытами руководил академик В. Казначеев. Люди, помещенные в цилиндрические спирали, испытывали самые разнообразные аномальные, психофизические ощущения, что зафиксировано в протоколах исследований. В частности, испытуемые внутри зеркал Козырева ощущали «выход из собственного тела». Сотрудники Казначеева фиксировали случаи проявления телекинеза, телепатии, трансляции мыслей на расстояние. Способности эти, согласно полученным данным, резко обострялись внутри камеры из 2-3-метровых, слегка искривленных, металлических зеркал. Согласно теории Козырева, внутри зеркального помещения изменялась плотность времени. Возможно, именно это и влияло на обострение сверхчувственного восприятия. Люди, просидевшие внутри камеры в течение нескольких часов, ощущали себя участниками давно минувших исторических событий или видели будущее.

Механизм взаимодействия зеркал Козырева на время и человеческое сознания только-только изучается, до сих пор невозможно сказать, переносятся ли испытуемые в реальные события прошлого или отблеск этих событий переносится к нам в настоящее.

Казалось бы, что особенного в вогнутых зеркалах? Точно так же, как и плоские, они отражают видимые и невидимые энергии, «тонкие» излучения человека, усиливают их. Однако, у вогнутых зеркал принципиальная и важная особенность: их фокус — место пересечения отраженных лучей в пространстве. Какие из этого вытекают последствия и какие на самом деле законы включаются в действие, можно только догадываться. Поразительные факты применения гигантских вогнутых зеркал древними мы можем пронаблюдать в “Городе Богов” Тибета. Согласно мнению некоторых ученых этот комплекс пирамид и каменных зеркал (высотой в сотни метров) взаимосвязан со всеми пирамидальными комплексами Земли, а также сооружениями, подобными Стоунхеджу и предназначен для управления энергией времени. Древние тибетские легенды говорят о Сынах Богов, построивших этот загадочный город, которые могли использовать “энергию Духа”. Подобные свойства вогнутых зеркал не могли не привлечь к себе внимания ученых.

Эксперименты с зеркалами Козырева и некоторые выводы

Одними из первых с их необычными свойствами столкнулись флорентийские академики. В 1667 г. в объемном коллективном труде — своего рода, отчете о научных исследованиях — они описали эксперимент: на значительном расстоянии от 200-килограммовой глыбы льда устанавливали вогнутое зеркало и обнаруживали при этом, что в его фокусе температура воздуха заметно снижалась. Был сделан вывод, что холод, подобно теплу, распространяется путем излучения. Сегодня, опираясь на законы термодинамики, мы говорили бы о несколько другом механизме: не холод проникает в фокус зеркала, а тепло как бы «вытягивается» из него и устремляется вовне. То есть, вогнутое зеркало обладает свойствами не только приемной, но и передающей антенны. Этот эффект широко применяется в радиотехнике: достаточно взглянуть на параболические телевизионные антенны.

Судя по всему, подобными свойствами обладают и зеркала Козырева, представляющие собой специальную систему вогнутых алюминиевых зеркал. Уверенность ученого в способности зеркал фокусировать различные виды излучений подтвердились в экспериментах новосибирских ученых по дистантным взаимодействиям: ясновидению, телепатии и т. п. Именно тогда впервые в истории науки были осуществлены два глобальных многодневных эксперимента по передаче информации между людьми, удаленными друг от друга на тысячи километров и не пользующимися традиционными техническими средствами связи. Вот что рассказывает об одном из таких экспериментов их руководитель академик Российской Академии медицинских наук В. Казначеев: «Заблаговременный, не заявленный в программе сеанс передачи образов состоялся 18 декабря 1991 года. Его участник К. Долгопятов «вмонтировал» пакет образной информации с установкой на ее прием другими участниками эксперимента 20 и 22 декабря. Выявлено, что элементы этой программы были устойчиво восприняты в назначенное время и продолжали приниматься во время следующих сеансов. Анализ численных параметров сеансов подтверждает реальность восприятия одновременно во многих точках Евразии информации, заранее введенной в информационное земное пространство. Мы приблизились к доказательству взаимосвязей интеллектуальных полей и к признанию возможностей человеческого разума получать информацию независимо от географии и времени».

Исследователи, работающие с зеркалами Козырева, выявили и другие любопытные закономерности. Неожиданно для участников экспериментов оказалось, что, например, в фокусе этих зеркал нередко возникают светящиеся объекты наподобие НЛО или шаровых молний.

Один из руководителей экспериментов, новосибирский профессор А. В. Трофимов, рассказывает: «Мы поместили исследователя в установку. И вдруг внутри установки произошла вспышка плазмоида. Потом перед началом работы в зеркалах — минута в минуту — над нашим зданием стал появляться светящийся объект в виде диска. Он исчезал, как только мы прекращали работу. Так было 7 раз. А дальше вообще начинаются чудеса... Когда в момент подготовки к передаче мысленных образов мы внесли в зеркала символ Н. К. Рериха “Знамя Мира”, испытатель был отброшен неким силовым полем. Было страшно. Мы не были к этому готовы, у нас не было даже приборов, чтобы все измерить. Единственное - мы зафиксировали по компасу, что север оказался в другой стороне. Я боюсь трактовать причину и до сих пор сохраняю некоторую отстраненность».

Геофизическими службами на Диксоне при этом было зарегистрировано особо сильное возмущение магнито- и ионосферы, а над поселком отмечалось яркое цветное северное сияние. В 5 из 7 экспериментов этого периода была отмечена «реакция» информационного поля в виде светящегося объекта со шлейфом, который появлялся и исчезал на полярном небосводе с точностью до минуты в моменты начала и окончания экспериментальных работ в зеркалах Козырева.

«Искушение у наших исследователей войти, приблизиться к установке Козырева было очень большое, — признается профессор Трофимов. — Но приближаешься — возникает животное чувство страха. В 2 часа ночи 25 декабря один из нас приблизился. Мы почувствовали запах озона, возникла еще одна вспышка, и после этого пространство открылось неожиданным внутренним содержанием. Все, кто входил в зеркала Козырева, видели огромный поток символов — знаков, светящихся, как неоновые вывески... Сначала мы думали, что это какое-то послание нам. Искушений в трактовках всегда много. Потом мы поняли, что большая часть увиденных символов соотносится с шумерской культурой. Это был миг истории, который прорвался в нашу зону».

В 1997 г. новосибирские ученые провели совместные эксперименты с английскими коллегами. В Англии, в Стоунхендже, более 200 человек принимали дистанционно транслируемую через зеркала Козырева информацию из Новосибирска. «Мы, — вспоминает Трофимов, — использовали программу, составленную из знаков шумерской культуры — символов, дошедших до нас на глиняных табличках клинописи. И англичане приняли эти символы. Нас это не удивило. Мы знаем, как сделать, чтобы переданная информация была принята. Удивило другое. Кроме этих символов, было принято еще около 70, которые мы не передавали. И все они оказались знаками шумерской культуры. То есть, каким-то образом мы вошли в тот горизонт информационного хранилища, на ту полочку, которая относится к шумерскому этапу развития нашей цивилизации».

Следует отметить, что эксперименты с зеркалами Козырева на Диксоне были посвящены и чисто прикладным, медицинским проблемам — диагностике и лечению на расстоянии (из Франции). Ученые убедились: такое лечебное воздействие возможно. Итогом экспериментов стало появление удивительного аппарата – зеркально-лазерной системы, сконструированной на основе идей Козырева. Сегодня эти установки реально используются для лечения людей. Причем, некоторые формы психосоматических заболеваний лечатся с большим эффектом. Люди просто преображаются.

Суть метода ученые в двух словах объясняют следующим образом - во время лечения они как бы обращаются к субъективному (индивидуальному, личному) времени каждого больного. Каждый человек является источником времени, но постоянно теряет, рассеивает эти потоки, а врачи с помощью специальных экранов на короткое время их собирают. Для этого больных помещают в специальную камеру, оснащенную системой зеркал Козырева, которые экранируют внутренние поля человека, не позволяя им рассеиваться.

Академик Казначеев считает, что вышеописанные феномены — это реакция информационного поля Земли на «внедрение» в него с помощью зеркал Козырева человеческих мыслеформ. Не исключено, что так оно и есть. Но тогда возникает вопрос: какой же силой обладает информация, если она способна вызывать подобные физические явления? Что же происходит в фокусе вогнутых зеркал, если на мысль человека, помещенного в него, начинает отзываться планета, а, возможно, и иной разум?

На последней мысли хотелось бы остановиться. Эксперименты показали наличие труднообъяснимой опасности, исходящей от применения непонятного эффекта, именно поэтому опыты во всех случаях были прерваны. Очевидно, что вогнутые зеркала, сконфигурированные особым образом, способны не только влиять на ход времени, но и открывают дверь в параллельный мир, который явно не дружелюбен. Чувство страха, которое возникало у людей во время эксперимента, может говорить о присутствии неких разумных сущностей, влияющих на сознание человека. Поэтому, исследования в данном направлении должны быть сопряжены с чрезвычайной осторожностью, с пониманием того, с чем мы имеем дело.

Следует отметить, что эксперименты с зеркалами Козырева на Диксоне были посвящены и чисто прикладным, медицинским проблемам — диагностике и лечению на расстоянии (из Франции). Ученые убедились: такое лечебное воздействие возможно. Итогом экспериментов стало появление удивительного аппарата – зеркально-лазерной системы, сконструированной на основе идей Козырева. Сегодня эти установки реально используются для лечения людей. Причем, некоторые формы психосоматических заболеваний лечатся с большим эффектом. Люди просто преображаются.

Суть метода ученые в двух словах объясняют следующим образом - во время лечения они как бы обращаются к субъективному (индивидуальному, личному) времени каждого больного. Каждый человек является источником времени, но постоянно теряет, рассеивает эти потоки, а врачи с помощью специальных экранов на короткое время их собирают. Для этого больных помещают в специальную камеру, оснащенную системой зеркал Козырева, которые экранируют внутренние поля человека, не позволяя им рассеиваться.

Академик Казначеев считает, что вышеописанные феномены — это реакция информационного поля Земли на «внедрение» в него с помощью зеркал Козырева человеческих мыслеформ. Не исключено, что так оно и есть. Но тогда возникает вопрос: какой же силой обладает информация, если она способна вызывать подобные физические явления? Что же происходит в фокусе вогнутых зеркал, если на мысль человека, помещенного в него, начинает отзываться планета, а, возможно, и иной разум?

На последней мысли хотелось бы остановиться. Эксперименты показали наличие труднообъяснимой опасности, исходящей от применения непонятного эффекта, именно поэтому опыты во всех случаях были прерваны. Очевидно, что вогнутые зеркала, сконфигурированные особым образом, способны не только влиять на ход времени, но и открывают дверь в параллельный мир, который явно не дружелюбен. Чувство страха, которое возникало у людей во время эксперимента, может говорить о присутствии неких разумных сущностей, влияющих на сознание человека. Поэтому, исследования в данном направлении должны быть сопряжены с чрезвычайной осторожностью, с пониманием того, с чем мы имеем дело.